Небо за моим окном роняло на грязный асфальт свои тяжёлые снежные слёзы. Свирепый ледяной ветер бушевал, срывая с магазинов яркие плакаты и вывески, бросаясь на людей и стуча в окна. Деревья качали головами, сгибаясь почти до самой земли, роняя свои пушистые белоснежные шапки на укрытую снегом землю. Редкие прохожие поёживались и поглубже закапывались в длинные мягкие шарфы и тёплые, на подкладке, куртки. Но ветер не щадил и их, прорываясь сквозь одежду, бросая в глаза снежные комья, ломая тонкие стебли нежных цветов. Это был тот день, когда влюблённые вспоминают о том, как прекрасно любить и как приятно делать подарки тем, кто так тебе дорог. День всех влюблённых, день святого Валентина, против которого, кажется, бастовала природа.
Разумеется, я уже послал цветы своей прекрасной даме, моей юной и прелестной избраннице. Моё богатое воображение молниеносно нарисовало мне её восторг, сменяемый недоумением по поводу неподписанной карточки. Я живо представил себе, как она взволнованно пройдёт по комнате с выражением того самого детского любопытства, которое идёт ей более всего, а затем, чтобы успокоиться, сядет за пианино и сыграет что-нибудь весьма романтичное и ласкающее слух, фантазируя, будто букет ей прислал прекрасный принц, который вскоре прискачет в её королевство на белом коне или приплывёт под алыми парусами подобно Артуру Грэю.
Я не хотел мучить и томить её. Честнее всего было бы в открытую подписаться своим именем, чтобы она узнала о моих чувствах, если, конечно, вспомнила бы меня.
Подобно моей возлюбленной в моём несносном воображении, я описал круг по комнате. Воспоминания нахлынули на меня не просто волной, они обрушились на меня девятым валом.
Муза… Я в жизни не видал глаз прекрасней этих. Огромные и бездонные, тёмно-серые как небо, затянутое грозовыми тучами… Два непревзойдённых глаза, однажды увидев которые, я потерял покой на века.
Я старался проводить с ней как можно больше времени, помогать ей, быть рядом в трудную минуту, коих было немало, говорить с ней или просто молчать, но непременно рядом.
Я готов был отдать ей всё, что имел, но имел я на тот момент немного. Всё, что я мог ей предложить – это победа. Мы оба были чертовски амбициозны и стремились к победе всей душой. Если бы я победил, передо мной открылись бы потрясающие воображение перспективы, которые немало для меня значили. Но эти глаза значили больше. Я не смог бы пережить грусти в её тёмных глазах, её слёз, таких похожих на дождь. И я уступил.
Тот год прошёл, и наши судьбы разминулись. Её дорога уходила в небеса, где ей, непременно, было забронировано место, а мой путь лежал прямиком в эпицентр трудной юности.
«Помнит ли она меня?» - подумал я, бросая взгляд на стену, где висел её огромный портрет, что я нарисовал в день расставания, когда она просто ушла по-английски, исчезнув в пелене дождя. – «Вряд ли».
Да и какая разница? Не гожусь я на роль принца, только на роль бедного художника с миллионом алых роз…